ОМВД России по Онежскому району Архангельской области:          Проспект Кирова,  д. 130          Телефон доверия: 8-(8182) 216-555          Дежурная часть: 8-(818-39) 7-13-87

Памяти Николая Николаевича Ускова

Автор: Палаева Людмила Сергеевна.

В преддверии Дня Неизвестного солдата представители совета ветеранов и руководящего состава УМВД России в Архангельске посетили семьи сотрудников, отдавших свою жизнь во имя защиты Родины, в том числе побывали у Елены Владимировны Усковой.

Предлагаю вниманию подписчиков мой материал из газеты «Советская Онега» о муже Елены – Николае Николаевиче Ускове. Об этом погибшем участковом помнят в областном УВД, ОМВД по Онежскому району. До сих пор лучшему участковому отдела ежегодно вручается премия имени Н.Н.Ускова. А члены ветеранской организации ездят поклониться могиле Николая в посёлке Кодино.

Перепечатывая публикацию, я вновь окунулась в трагичные декабрьские дни далёкого уже 1993 года. Много времени прошло с тех пор, многих упомянутых людей нет сегодня. Изменился сам посёлок. Но та трагедия по-прежнему волнует. А то, каким человеком и сотрудником милиции был Усков, - пример для нынешних стражей порядка.

«Жизнь прекрасна!» - повторяем мы с горечью

Участковый

Сегодня многие вспоминают и не могут объяснить: почему Усков пошёл служить в милицию. Рос влюблённым в лес. Не случайно после школы поступил в лесотехникум, а потом и в институт. Получив после АЛТИ направление в Онежский лесхоз, развил активную деятельность в своём Кодинском лесничестве. Создал подсобное хозяйство, вложил в него даже свадебные деньги – купил три овцы. Убедил молодую жену, что сделать это надо…

И вдруг – милиция. Отделу внутренних дел нужен был участковый в Кодино. Выбор остановили на нём. Не знаю, кто и как агитировал, в те годы, как известно, конкурса в милицию не было, тем не менее, выбирали лучших. Только в родительский дом он приехал окрылённый. В радужных красках рассказывал о своём будущем деле, о том, что получит офицерское звание и квартиру. Казалось, не замечал при этом недовольства родных. Отец (ещё был жив) почему-то очень не любил милицию и к услышанной вести отнёсся негативно. Мать… та, конечно, забеспокоилась. Они только-только смирились с тем, что дочь вышла замуж за милиционера. А тут ещё и сын…

Николай всё же стал участковым инспектором ОВД. Было это в 1984 году. Участок ему достался – не позавидуешь. Посёлок – в посёлке: лесозаготовители живут в Кодино обособленно. Плюс населённый пункт Сухая Вычера, до которого – более 20 километров.

Люди здесь самые разные. Есть постоянные жители. А сколько сезонных рабочих перебывало – не счесть. На практике можно встретить всё, с чем приходится сталкиваться работнику милиции. Семейный скандал, поножовщина, драка среди молодёжи, кража и многое другое – в полном наборе. Противостоит этому только один человек в форме.

У второго участкового – свой, не менее сложный станционно-заводской посёлок. Отдел внутренних дел – далеко. Не то, что доехать – дозвониться проблема. Так что умеешь – не умеешь, а работать надо.

Николай и работал. На первый взгляд, незаметно, не размахивая руками, не крича, делал своё дело. Возможно, и дослужился бы до пенсии.

Или нет? Или вся жизнь была запрограммированной? На то хорошее, что делал. На тот роковой день, когда оборвалась его жизнь…

Несмотря на внешнее спокойствие, он был настойчив. Например, когда в молодости спортом занимался, каждое утро пробегал по 30-40 километров, не мешали ни дождь, ни снег. Уговоры родных – пожалеть себя – были бесполезны.

Так и в работе. Участок свой узнал отменно. Людей узнал. Приходил к ним с открытой душой. И без оружия. Хотя в разные переделки попадал. Всё же он был, пожалуй, больше романтиком, чем грозным стражем порядка.

Сужу об этом не только потому, что однажды видела сама. Несколько лет назад провела с Н.Усковым совместный рейд по злачным местам его участка (материал был опубликован в «Советской Онеге»). Страшновато было входить в кое-какие дома, но участковый чувствовал себя уверенно, спокойно, разговаривал со своими подопечными доброжелательно. А потому и моя боязнь от увиденного проходила.

После трагичных событий я переговорила со многими людьми. Все мои собеседники были искренними. Образ участкового получался всё полнее. Я слышала то, что уже знала сама, и открывала что-то новое.

Вот Н.И.Лукина, директор местной школы:

- Николай Николаевич вёл с ребятами секцию вольной борьбы, учил их стрелять. Часто приходилось вызывать его ночью (молодым учителям мешали отдыхать хулиганы), и он тут же прибегал, без всякой опаски…

Вот Л.Н.Моторина, из отдела кадров леспромхоза:

- Случалось, попадут в наш кабинет посетители пьяные, начнут дебоширить. Обратишься к участковому. Он всегда подойдёт, начнёт доброжелательно разговаривать. Иногда видит: не понимают. Тогда повысит голос, но всё равно старается убедить, доказать им, что не правы.

Вот пенсионерка Г.Н.Ягодина:

- Был как сын. Что случится – днём или ночью – идёшь к нему. Встретит на улице, обязательно спросит: «Бабушка, как живёшь?».

Вот глава местной администрации Н.В.Яковлев:

- Участок был большой, обслуживал его Усков качественно. В лице участкового посёлок видел того человека, который защитит в любом случае.

Коллеги по службе – сотрудники ОВД – также были единодушны. Приведу лишь мнение участкового инспектора из Шасты А.Е.Мищенкова:

- Николай был самым добрым человеком в нашем отделе. Всегда старался сделать хорошее людям. Может, и комплексовал в том, что в людях видел только доброту. А в нашей работе надо быть пожёстче. Но он по натуре такой человек. И отзывы о нём были хорошие. Никогда не оставлял без внимания того, кто приезжал в Кодино в командировку: чаем напоит, на ночлег устоит. В этом отношении, по-моему, был из нас самым порядочным, самым гостеприимным.

Ну а что касается местных жителей, надо было видеть их лица в траурные дни. Попрощаться Николаем Николаевичем пришли и юнцы, с которыми он возился, и мужественные лесники, и сердобольные женщины. Последние не скрывали слёз. Одна пенсионерка принесла деньги. Сказала, что только накануне получила пенсию, и остаться безучастной к беде никак не могла…

Говорят, многих Усков спас от тюрьмы: тех же подростков, тех же взрослых. Только присущими ему методами общался с такой категорией и самым настоящим образом спасал (повторяюсь, так как это слово слышала в Кодино неоднократно) от неволи: останавливал вовремя.

Кстати, в траурной колонне шёл средних лет мужчина. Ничем не выделялся среди других. Потом мне сказали: раньше он отбывал длительный срок за серьёзное преступление. Казалось бы, обижен должен быть на таких как Усков. Ан нет, провожал участкового в последний путь и горевал вместе со всеми…

Семья

О милицейской семье, тем более семье участкового, невозможно писать, не упоминая службы. Потому что весь быт, считай, связан с ней. В праздник ли, ночью ли от телефонных звонков, от стука в дверь, казалось, нет покоя.

За девять лет жена, Лена, так и не привыкла к такой работе. Сколько раз Николай уходил в ночь. Что позвало его – никогда не

говорил. Только потом она видела принесённый им нож или другой инструмент. У кого, при каких обстоятельствах изъял – тоже не знала. Иногда на работе женщины расскажут ей о случившемся в посёлке. Или, наоборот, начнут спрашивать подробности, а ей и сказать нечего…

Николай берёг семью. Жену называл не иначе, как подруга. Близкий его друг вспоминает, что в первое время после знакомства никак не мог понять: о ком идёт речь. Позже привык: подруга и подруга.

А Усков у неё был – дорогой. Все знали: если Лена ввернёт это слово в разговоре, значит, это о нём – о супруге.

Близкие называют его упрощённо – Коля. Как пережили его смерть! На похоронах мать зашлась криком, цеплялась за гроб, в котором лежал её единственный сын, её гордость…

Сестра, отплакавшись, смогла вспоминать и рассказывать о той жизни брата, которая прошла на её глазах.

Никогда не забудет, как однажды он за старшими девчонками полез в воду и …утонул. Светлана вытащила его, начала делать искусственное дыхание. Вдруг заплакал, ожил. Сестра вздохнула с облегчением, схватила мальчугана и потащила домой, уже ругая за то, что увязывается следом. «Только маме не говори», - поучала тут же.

Он сдержал слово. О том случае Вера Алексеевна узнала через много лет. А Коля, встречаясь с сестрой, всегда приговаривал: «Ты, Светлана, мой спаситель»…

- Мы с ним очень дружно жили, нас только двое у мамы, - продолжала вспоминать Светлана Николаевна, - были и у него недостатки (у кого их нет?), но он хороший мальчик.

Как старшая, она не все поступки брата принимала, пыталась иной раз что-то доказать ему. И видела: бесполезно. Совсем недавно он был в отпуске (кстати, за многие годы они впервые вместе провели отпуск у мамы, хотя приезжали к ней регулярно). В глуши, на родине отца, Николай купил участок земли, перевёз туда старую избу. Закупил домики для пчёл. Для чего? Что тянуло его в лес? Даже представить трудно: тёмный лес, костёр и – он один. Иной человек в такой ситуации спасается у огня от испуга, а Усков – просто блаженствовал.

Николай мог и днём сесть на пенёк, держа на руках своего маленького племянника, и слушать лесной шёпот, вдыхать лесные запахи…

Впрочем, то давно было. Племяшка уже отслужил в армии. Тоже было собрался на службу в милицию. Только теперь не бывать этому. Потеряв брата, Светлана встанет на пути сына.

На костромской земле Николай Усков любил отдыхать. Своим он говаривал: «Мне бы глоток свежего воздуха. Вот здесь я расслабляюсь».

Набирался сил, энергии и возвращался в своё Кодино. Снова – работа, дом, хозяйство. А подворье – ого-го какое. Оказывается, и корову завёл, и лошадь. Порой и гостя с поезда встречал верхом. «Конная милиция», - называли его шутя в посёлке.

Ещё нюанс. При любой возможности, выбираясь на природу, Николай старался брать с собой сына. Детей он очень любил. Правда, Вера, что постарше, по-девичьи была ближе к матери. А уж из Яши растил настоящего мужчину.

Жаль, не успел многое. Оставил сына девяти лет и тринадцатилетнюю дочь. Жену оставил, дом, хозяином которого был. «Я его только поддерживала», - говорит Лена. Каково теперь будет ей – трудно представить. Она решила сразу продать лошадь. А корову ей посоветовали ещё подержать. Без дров и раньше, случалось, сиживала. Как бы нынче не забыли некоторые руководители об этой семье.

Та ночь

Как хочется повернуть время вспять. Возвратить тот день, когда Усков вернулся с работы совсем больным. Жена, видя его необычное состояние, поставила градусник: температура оказалась под сорок. Прежде, чем лечь в постель, Николай позвонил коллеге – второму кодинскому участковому, а также дежурному в городской отдел милиции, предупредил: на завтрашнее совещание в Онегу не сможет выехать из-за болезни.

А через какое-то время в квартире раздался звонок и Усков начал собираться. Как обычно, он ничего не сказал жене. Как бывало много раз, бросил фразу: «Ну, Коля, вперёд». И ушёл. Навсегда.

В день похорон я спрашивала многих: должен ли был он в ту ночь выходить из дома, будучи больным? Практически все мои собеседники отвечали: обязан был пойти, даже больной – такова

его роль. А женщины добавляли: кто ещё защитил бы их, как не участковый.

Да, в ту ночь он защищал людей. Не знаю подробностей этого уголовного дела, но жители Кодино уверены: кроме двоих погибших – женщины и мужчины – могли быть ещё жертвы. Преступники подняли руки на мирных людей из-за денег. В конце концов, они завладели ключами от сейфа, в котором находилась зарплата для коллектива леспромхоза. Контора же ночью охранялась сторожами. Выходит, те были потенциальными претендентами на встречу с убийцами…

Но на пути встал Усков. Спокойный, доверчивый. Усков и в этот раз не подумал на самое плохое. Мне говорили: «Если бы он знал, кто ждёт его в темноте, сразу бы, без второго участкового, не пошёл». Потому что братья-убийцы уже были известны милиции, не раз их предупреждали, штрафовали за нарушения правил торговли.

Впрочем, кто-то предположил: Николай что-то почувствовал, не зря он взял с собой двоих помощников с ружьями. Почему сам оказался без табельного оружия? Во-первых, не успел получить в ОВД после отпуска. А во-вторых, обычно ходил безоружным. Он и родным когда-то сказал: в своём посёлке ему некого бояться, потому что зла никому не делал, убивать его не за что.

Оказалось, есть за что.

Преступление не осталось незамеченным: нашлись свидетели. Благодаря им, начал оперативно действовать второй участковый – Н.А.Кожаев. Это за ним ночью после случившегося приехали за подмогой. Николай Александрович позвонил в горотдел и кинулся в больницу, куда уже доставили двоих потерпевших. Ускова среди них не оказалось. Тогда он, владея первоначальной информацией, сумел с помощниками задержать двоих подозреваемых. Их развели по кабинетам конторы, надели наручники, начали охранять до приезда опергруппы. Но где искать Ускова?

- С главным инженером мы проехали по посёлку, - рассказывал позже Н.А.Кожаев. – Посмотрели по сараям, ямам – пусто. Я говорю: бесполезно, надо искать в проруби. Подошли ближе к реке, увидели пятна крови, дальше – следы волочения. Видно, Усков уже не мог идти. У самой проруби – тоже кровь. Всё стало ясно. Взяли багор, топор. Видно было: течением тело затягивает. Сходили за пилой, начали пилить лёд, достали…

Лена Ускова об этих событиях ничего не знала. Только в ту ночь ей было особенно беспокойно. Не дождавшись мужа, пошла на работу. Потом услышала страшную весть…

День похорон вспоминать нелегко. Тогда, увидев осунувшихся от горя родственников, уже мало узнаваемого в гробу Николая, многие осознали: нет Ускова.

Стар и мал пришёл попрощаться. Улица у дома была переполнена. Молодые работники отдела внутренних дел, приехавшие на это печальное событие, впервые почувствовали: как можно относиться к сотруднику милиции. Как надо уважать его, чтобы просто знакомые плакали от жалости, от мысли о том, кого они потеряли.

В разговорах, на траурном митинге вспоминали и об убийцах. «Преступники будут наказаны самым суровым и должным образом», «Преступники получат по заслугам», «Кровь за кровь». Это лишь часть всех высказываний. А одна пожилая женщина была не менее категорична: «Пустили бы меня в КПЗ, я бы их изуродовала за посягательство на форму, за варварство. Пусть бы почувствовали боль…»

Судить виновных открытым судом и обязательно в Кодино – таково единодушное мнение присутствующих на похоронах.

х х х

«Не расстраивайся, жизнь прекрасна», - утешал Николай Николаевич одну женщину посёлка при бытовых неурядицах. «Жизнь прекрасна», - повторяла она горько в доме покойного.

Да, он любил жизнь. И спешил-спешил вершить дела. Добрые дела. Как много ещё не успел!..

Постскриптум.

Уголовное дело по факту убийства трёх человек в связи со значимостью тяжести совершённого преступления приняла к своему производству прокуратура Архангельской области. Суд будет также областным. Правда, состоится он не скоро: слишком много работы предстоит следователю по особо важным делам, который ведёт дело. Будем надеяться, что суд вынесет справедливый приговор и виновные понесут заслуженное наказание.

«Советская Онега», 18 декабря 1993 года.

Палаева Людмила Сергеевна